"О жилищно-коммунальном" (цит.)

[novojulya]

Пишет drevo-z:

1. Напротив моего окна за пять дней, крыл своих не покладая, сороки отгрохали гнездо.
С церетелевским размахом, полметра в высоту.
Два этажа, достраивают мансарду.
В воскресенье к ним прилетала ворона, хотела снять угол.
Сороки сварливо объяснили, у них тут дом, а не общежитие.
Сквоттерша улучила момент, когда хозяева отбыли за стройматериалом, вселилась самовольно и минут пять наслаждалась роскошью, однако была изгнана явившимися собственниками.
Уязвлённая в лучших чувствах, обкаркала куркулей, снялась с ветки и на бреющем скрылась за домом.
Давеча опять заявилась, скакала по близрастущим веткам.
Демонстрируя лояльность, притащила прутик и пыталась приладить его сбоку гнезда.
Ещё надеется.
2. Одна счастливая семья поменяла квартиру.
Десять лет вчетвером в хрущёвке на первом этаже, кухня четыре метра, трубы взвывают и текут, вид на помойку. Бонусом – за стенкой буйная алкогольная семья Звонковичей с преимущественно ночным образом жизни, не люди, а камышовые жабы какие-то.
А тут три комнаты, внизу парк, и с трубами порядок.
И никаких Звонковичей: тёща семьи, Анна Яковлевна, заранее обошла новых соседей – приличные, культурные люди.
Ну, переезд.
Коробки, узлы, телевизор, холодильник, внучкино пианино, мебель.
Всё внесли, с грузчиками расплатились и приступили к обживанию.
И вот поздним вечером тёща спрашивает, а где, собственно говоря, музыкальный инструмент, приобретённый за её, тёщины, кровные для приобщения внучки Ариадны к прекрасному.
А нету.
Как вносили в подъезд – наблюдали.
Как по лестнице тащили – контролировали.
Как отъезжал пустой грузовичок – видели.
Холодильник есть, телевизор вон стоит, диван на месте, а пианино – в нетях.
Позвонили грузчикам, те оскорбились, в смысле будут они свою карму поганить из-за каких-то там пианин, тем более, что ваше поцарапанное, да и звучание у него так себе, средненькое. – Мы его внесли! – рявкнули грузчики.
– Но позвольте! – вскричала в трубку Анна Яковлевна. – Всего две царапинки! Может, внесли, а потом тихой сапой вынесли за дом и под покровом ночи забрали!
– А может, вы сами свою бренчалку пропить успели! – отбили мяч грузчики и нагло отключили телефон.
– В милицию! Немедленно! Пусть приедут с собакой! Возьмут след! Сегодня пианино, завтра нас отсюда вынесут! – отдышавшись, велела тёща.
– Какой этаж? Девятый? Поспрошайте соседей, могли по ошибке в другую квартиру занести, – сказала чёрствая милиция, не загоревшаяся желанием бежать и разыскивать.
Просто поразительно, насколько быстро слезает с людей тонкий слой приличий и культуры, когда им в первом часу ночи звонят в дверь и спрашивают, нет ли у них чужого пианино.
И таки да. Пианино нашлось на шестом этаже. – Я мусор выносил, к соседом заговорился, а дверь нараспашку, прихожу – стоит, ага, думаю, жена говорила, сюрприз мне к юбилею готовит, вот он и есть, сюрприз-то!
Утром злые давешние грузчики перетащили инструмент с шестого на девятый.
Все довольны.
Кроме внучки Ариадны.
3. Теперь о трагическом.
В нашем доме живут четыре всадника Апокалипсиса в лице одной дамы.
У дамы неприязненные отношения с ЖЭСом, ни любви, ни дружбы.
Она жалуется, ЖЭС обязан реагировать.
Дама выработала свой уникальный стиль.
Я одинокая женщина, в подъезде по ночам хлопают дверью, требую принять меры.
Я одинокая женщина, сантехник такой-то чинил унитаз, теперь с ним неладно, требую принять меры.
Я одинокая женщина, электрик отказался ремонтировать телевизор и похотливо смотрел в мою сторону, требую принять меры.
Это мне ЖЭСовская инженерша рассказывала.
С марта поток жалоб резко возрос – воительница вышла на пенсию.
ЖЭС готовится к коллективному суициду.